Имена первооткрывателей главных железорудных месторождений Кольского "полуострова знают многие. Пожалуй, каждый второй оленегорский школьник ответит, кто были Николай Зонтов и Давид Шифрин, — несмотря на то, что имена этих воистину знаковых для города людей в местной топонимике не увековечены. Пока.

Накануне своего 55-летия комбинат решил эту несправедливость исправить. На въезде в город будет установлен специальный знак. К нему прикрепят памятную табличку с текстом, где будут упомянуты имена Шифрина и Зонтова и факт открытия ими железорудных месторождений в районе Заимандровских тундр.

Напомним, как развивались события. Вплоть до 30-х годов XX века Монче-тундра была одним из самых безлюдных уголков Кольского Заполярья. Крупных поселений здесь не существовало, почтовый тракт — важнейшая транспортная артерия, связывавшая Север с Большой землей, — проходил по восточному берегу озера Имандра. В окрестностях будущего горняцкого города жило тогда лишь несколько человек — среди них саам Калын Эвен, тот самый, что вошел затем в историю под русифицированным именем Калина Иванович Архипов.

В 1932 году, когда геологические работы были расширены, возле скромного жилища Архипова появились домики и склады базы экспедиции Ленинградского геолого-разведочного треста. Экспедицией руководили геологи В. Шестопалов, В. Котульский, Д. Мурашов и А. Серк, а в ее состав входили молодые ленинградские студенты, которым и посчастливилось отыскать в заимандровских недрах масштабные железорудные залежи...

Весной 1932 года студент третьекурсник Коля Зонтов брел по коридору Ленинградского горного института и мечтал отправиться на летнюю практику куда-нибудь в Среднюю Азию. Но в этот миг на него налетел бежавший по тому же коридору Давид Шифрин, который в спешном порядке искал прораба для своего отряда. В итоге мечты Николая о Средней Азии пошли прахом. В конце мая оба — и Шифрин, и Зонтов — в составе Мончетундровской геологической экспедиции высадились в Заполярье.

К началу июня молодых геологов, в которых кипел комсомольский энтузиазм, набралось на станции Имандра около полусотни, и они по нескольким маршрутам двинулись вглубь неизведанной местности. Перво-наперво, геологам надо было попасть в Монче-губу, и для этого пришлось совершить многокилометровый марш-бросок по хрупкому льду озера. Вышли в ночь с пятого на шестое июня. Саам Архипов, первый проводник экспедиции, шел впереди и длинной острогой нащупывал тропу, а за ним вереницей двигались 48 человек с девятью санями. Эта внушительная процессия не единожды могла уйти под воду, но по счастью все обошлось, и к рассвету геологи благополучно добрались до Монче-губы. Приключения сыпались на их юные головы одно за другим. Сперва Зонтов с приятелем едва не утонули, рискнув в шквальный ветер поплавать по Монче-озеру на утлой лодчонке, а потом им пришлось около суток пробираться через болота к горе Мурпаркменч. Здесь, собственно, и произошло самое главное. Согласно красивой легенде, откуда-то из чащи вынырнул олень и, как в бажовской сказке, ударил копытом по горе — это привлекло внимание геологов, и они, расковыряв склон, обнаружили залежи железной руды. На деле, разумеется, все было по-другому. Вымокший и искусанный комарами Зонтов, взобравшись на гору, обнаружил, что стрелка компаса, вместо того чтобы показывать на север, как-то странно колеблется и «клюет носом».

Так, 23 июня 1932 года на Мурпаркменче были обнаружены признаки железорудного месторождения.

Группа Шифрина и Зонтова провела в тундре целое лето. Неизвестно, жалел ли Николай о своих загубленных среднеазиатских планах, но 12 сентября он не без гордости записал в дневнике: «Тундра наполнилась жизнью. На станции Оленья создана база снабжения. От станции в гору прокладывается дорога, по которой, пока еще вьюками, поступает снаряжение.В работе чувствуется подъем...»

На этом участие Николая Зонтова в судьбе месторождения, а потом и комбината не прекратилось. Вплоть до 80-х годов он часто наведывался в Оленегорск и всегда был встречаем как почетный гость. Его судьба сложилась удачно — в период репрессий он избежал «отсидки», пережил Великую Отечественную, стал кавалером трех орденов Трудового Красного Знамени и Заслуженным геологом РСФСР. Вряд ли мог пожаловаться на жизнь и Давид Шифрин. Умер он, правда, сравнительно рано — в 1966 году, – но успел получить Государственную премию и поработать начальником отдела в Министерстве геологии СССР.

И вот, спустя 72 года после сделанного ими исторического открытия, их фамилии будут увековечены на табличке, прикрепленной к пьедесталу символического знака. Знак будет представлять собой выполненную из металлического листа фигуру, чьи контуры повторяют очертания Кольского полуострова и «выглядывающей» из него четырехлучевой звезды (один из лучей будет выполнять роль своеобразного дорожного знака, указывающего направление на город). Фундамент будет выполнен из железобетона и покрыт специальным пастообразным составом. Общая высота монумента — 4 метра 90 сантиметров, высота пьедестала — 1 метр 80 сантиметров, длина грани пьедестала — 3 метра 66 сантиметров. На самой фигуре, под одним из лучей звезды, будет написано: «Оленегорск. Основан в 1949 г.». Эскиз был разработан в комбинатовском бюро эстетики.

Установку знака планируется приурочить к 7 августа, когда будут отмечать свой совместный юбилей город и комбинат.

Александр ЛУБОШЕВ.